Том 2. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссон - Страница 187

187

Мигом сбросив со спины берестяной короб, троллиха вытащила оттуда своего собственного детёныша и посадила рядом с человеческим. И увидев, насколько они разные, она, не в силах совладать с собой, громко и тоскливо завыла.

Между тем крестьянин с женой обуздали лошадей и повернули назад, чтобы отыскать своего ребёнка. Троллиха услышала конский топот, но не могла сдвинуться с места и осталась рядом с человеческим детёнышем, потому что не нагляделась ещё досыта на него. И только когда уже увидала крестьянина с крестьянкой, тут же и решилась. Собственного детёныша она оставила у дорожной обочины, а человеческого сунула в берестяной короб, взвалила на спину и скрылась в лесу.

Когда прискакали крестьянин с крестьянкой, её уж и след простыл.

Чудесные люди были эти крестьяне, богатые, всеми уважаемые, и владели они большой усадьбой в плодородной долине у подножия горы. Женаты они были уже много лет, но детей у них, кроме этого ребёнка, больше не было. Так что понятно, как не терпелось им найти сына.

Крестьянка на несколько лошадиных корпусов опередила мужа и первая увидела детёныша, лежавшего у дорожной обочины. Тролленок орал во все горло, призывая маму-троллиху. И уже по этому ужасному вою крестьянке следовало бы понять, что за дитя лежит на земле у обочины. Однако же страх, что малыш разбился, был так силён, что она подумала: «Слава богу, он жив!»

— Ребёнок здесь! — крикнула она мужу и, соскользнув с седла, поспешила к тролленку.

Когда к ним подъехал крестьянин, он увидел, что жена его сидит на земле, а лицо у неё такое, будто она глядит на ребёнка и глазам своим не верит.

— Зубки-то у моего дитятки были вовсе не как шило, — рассуждала она.

А сама тролленка туда-сюда вертит.

— И волосики у дитятки — вовсе не как свиная щетинка, — жаловалась она. И в голосе её все сильнее и сильнее слышался испуг.

— Да и коготка на мизинце у дитятки моего вовсе не было.

Крестьянин было подумал, что жена его ума лишилась, и, быстро соскочив с коня, подошёл к ней.

— Глянь-ка на ребёнка и скажи, почему у него такой чудной вид! — молвила крестьянка и протянула тролленка мужу.

Взял он детёныша из её рук, но только глянул на него, как тотчас трижды плюнул да и отбросил его от себя подальше.

— Да это же тролленок! — молвил он. — Это — не наше дитя.

Жена крестьянина по-прежнему сидела у обочины. Была она не больно сметлива и не могла сразу понять, что приключилось.

— Что ты сделал с ребёнком?! — крикнула она.

— А ты разве не видишь, что это подменыш? — спросил муж. — Троллиха подкараулила, когда лошади встали на дыбы, и украла нашего ребёнка, а сюда подложила одного из своих троллят.

— А где ж мой сынок? — спросила жена.

— Он — у троллей, — ответил муж.

И тогда крестьянка поняла, какая их постигла беда. Она так побледнела, что муж подумал: жена вот-вот умрёт.

— Наш ребёнок, верно, где-нибудь неподалёку, — попытался он утешить жену. — Пойдём в лес, поищем его. — И с этими словами привязал к дереву лошадей. Жена было последовала за ним, но заметила, что тролленок лежит на самой дороге и что его в любую минуту могут растоптать лошади. Уж очень они тревожились оттого, что он рядом.

Одна мысль о том, чтобы коснуться подменыша, заставила крестьянку содрогнуться. Но она все же отодвинула его подальше в сторону, чтобы лошади до него не дотянулись.

— Здесь лежит погремушка; она была в руках у нашего мальчика, когда ты уронила его, — крикнул крестьянин из зарослей, — теперь-то, я знаю, мы на верном пути.

Жена поспешила следом за ним, и они ещё долго бродили по лесу в поисках своего мальчика. Но не нашли ни его, ни троллей. А когда спустились сумерки, пришлось им назад к лошадям воротиться.

Жена ломая руки плакала. Муж шёл стиснув зубы и не вымолвил ни слова в утешение. Был он старинного, славного рода, что угас бы совсем, не родись у него сын. Вот он и гневался на жену за то, что она уронила на землю ребёнка. «Уж ребёнка-то ей надо бы беречь как зеницу ока», — думал он. Но у него не хватило духу попрекать её, он видел, в каком жена горе.

Только он помог ей сесть в седло, как она вспомнила о подменыше.

— Что нам делать с тролленком? — спросила она.

— А где он?

— Он там лежит, под кустом.

— Пусть там и остаётся, — горько усмехнулся крестьянин.

— Может, все же возьмём его с собой. Нельзя ведь бросать дитя в дикой безлюдной пустоши.

— Можно, — отрезал муж и вдел ногу в стремя. Жена подумала, что муж, вообще-то говоря, прав. Нечего им беспокоиться о троллевом отродье. Она пустила было лошадь вскачь, но не успела та сделать и нескольких шагов, как крестьянке стало невмоготу ехать дальше.

— Тролленок все же, какой он ни на есть, — детёныш, — сказала она. — Не могу я бросить его здесь на съедение волкам. Ты должен подать мне детёныша!

— Я этого не сделаю, — ответил муж. — Пусть его лежит где лежит.

— Если ты не подашь, мне его сейчас, то мне непременно придётся вернуться сюда за ним нынче же вечером, — молвила жена.

— Мало того, что тролли украли моё дитя, — пробормотал крестьянин, — из-за них моя жена повредилась в уме.

Но все же он подобрал детёныша и подал его жене. Ведь он сильно любил её и привык ей всегда и во всем потакать.

На другой день по всей округе прознали про беду, что приключилась, и все самые мудрые и сведущие поспешили в крестьянскую усадьбу, чтобы дать совет и наставление.

— Тот, к кому в дом попал подменыш, должен избить его толстой палкой, — сказала одна старушка.

187